Воспитание леди Берд

Марта Макфи

Я влюбился в курицу. Это колумбийская виандотка, с характерными для этой породы перьями из белых перьев с черными прожилками, драпирующими ее лиф, как зазубренное гагатовое ожерелье. У нее ножницеобразный клюв — скрещенный клюв — и он у нее с рождения. Я помню, как заметил клюв, когда она была ребенком, надеялся, что она его перерастет, и думал, что она такая красивая птица, если бы не этот несчастный клюв. Я никогда не удосужился посмотреть состояние.

Как и многие другие люди по всей стране, я и моя семья купили цыплят в начале пандемии. Это было одно из первых дел, которые мы сделали, когда мир закрылся и мы переехали из Нью-Йорка на ферму моей матери в сельской местности Нью-Джерси. Для начала мы купили пятнадцать цыплят разных пород, выбранных из-за красочных яиц, которые они откладывали. Мы выращивали их на кухне, сначала в больших пластиковых кадках с нагревательными лампами, затем в большой клетке для собак, набитой соломой. Поперек ящика мы положили бамбуковый шест, чтобы они могли устроиться на ночлег.

Когда они были младенцами на кухне, мы обожали их, а больше всего моя дочь. В то время ей было двадцать, и ей пришлось вернуться домой со второго курса колледжа, чтобы укрыться вместе со своей семьей. От разочарования она отвлекалась заботой о птенцах. (Мой сын, которому в то время было шестнадцать, не интересовался цыплятами; он сидел в подвале, играл на своем Xbox и размышлял, что случилось с его жизнью и миром.) Моя мать, страдающая прогрессирующей деменцией, любила сидеть и наблюдайте за цыплятами под лампой. Время от времени она брала их на руки и гладила маленькие головки.

Когда они стали слишком большими для клетки, примерно через три месяца после того, как мы их купили, мы перенесли их в курятник, который время от времени использовался в течение сорока лет. Я нанял парня, чтобы укрепить его и убедиться, что хищники не смогут проникнуть. На самом деле там было два курятника и один очень длинный загон, заросший сорняками. Куры любили свой новый мир, царапали свои норы, находили червей, пожирали сорняки в солнечные теплые дни. Удивительно, как быстро исчезли сорняки. Прекрасная род-айлендская белая проделала дыру слишком близко к забору, защищающему бег от хищников. Лиса обнаружила ее место, сама вырыла небольшую траншею и вытащила ее. Единственным ее следом были ее белые перья. Я нанял нового парня, который знал о курах все, потому что работал на птицеферме. Он добавил еще проволочную сетку, которую затем связал двумя одинарными, более толстыми проводами и электрифицировал. Это решило ситуацию на долгое время.

По утрам мы приносили цыплятам воду и кухонные отходы. Все они бежали нас встречать, жаждали объедков, а затем и корма. Они двигались слаженно, как слаженная команда. Я понял, что существует иерархия, что наш петух, огромный, злой тюрок, который нападал на меня, когда я входил в курятник, предпочитал одну курицу другим. С ней обращались как с королевой, и к другим курам она относилась грубо.

Когда наступил июль и куры достигли несушки, мы каждое утро проверяли скворечники. И вот однажды, как по волшебству, мы нашли яйцо. Было ощущение, будто выиграли в лотерею, и какое это было красивое яйцо, маленькое, яйцо курочки — так называются эти первые яйца. Оно было коричневым и крапчатым, положенным нашим Уэлсаммером. Вскоре все куры неслись, и мы возвращались из курятников, нагруженные яйцами — великолепными пастельными голубыми, розовыми, зелеными, шоколадно-коричневыми и жемчужно-белыми яйцами.

Мы назвали только одну курицу, белую амераукану, которая несла потрясающие голубые яйца. Мы назвали ее Петуньей. Я не уверен, почему ее назвали. Возможно, это произошло из-за ее пушистых, пухлых щек и бороды. Но мой муж, моя дочь и я все знали, кто она такая, и время от времени обсуждали ее.

Вначале несколько птиц заболели кишечным заболеванием, кокцидиозом, испражнялись с кровью и погибли. Я надел перчатки, поднял их окоченевшие тела и выбросил их в мусор у подножия длинной дороги к дому моей матери. В других случаях я замечал, что теряла перья на спине курица, потрясающая черно-зеленая австралорпа, откладывающая обычные светло-коричневые яйца. Знакомый, разбиравшийся в курах, рассказал мне, что это произошло из-за того, что петух сел ей на спину, чтобы заняться сексом — он занимался этим так часто, что она теряла перья. Другие цыплята, завидуя, усугубляли ситуацию и клевали лысину этой курицы, пока в конце концов она тоже не умерла. Примерно в это же время большая часть собранных нами яиц была оплодотворена. У некоторых были настоящие эмбрионы, которые было ужасно обнаружить в сваренном вкрутую яйце или при разбивании яйца на горячую сковороду.